Не демон, не Бог.
А когда она прокалывает бабочек, на ее пальцах остается пыльца. Мне приходится только смотреть на нее и не кричать. Закрывая глаза, мертвых куколок у ног ее собирать и стараться по имени не называть. Имя ей – легион. И она все не хочет меня отпустить, а я не могу их всех.
Она говорит, что не чувствует ничего, а потом улыбается, когда слышится сочный хруст – мне уже не упомнить, сколько сломано у меня. И на каждое ее «ничего» у меня кровоточит нутро. Она вынимает из сердца мертвых птиц и не может вдохнуть в них жизнь. У нее внутри выцветают бездны, их холод льется мне в глотку и остается под кожей. Мне вовек не согреться.
Она извращает Откровения, и на запястье моем горит клеймо ренегата. Я обращаюсь к небу, а приходит она. И молитвы горят. Я снимаю свой крест и впускаю ее. Забери меня, милая, заверши свой обряд.
Когда она прокалывает бабочек, я слышу их крик. У меня внутри ее плавится черный лик. У меня по жилам течет не кровь, а ртуть. А она все шепчет мне, как хрупок свет, и я отдаюсь ей уже не первый век. Я забываю, кто из нас одержим, что за демон мне на ночь поет. Я снимаю свой крест и короную ее.
А когда она распинает меня, то кормится кровью с моих ладоней. Я не могу убежать или имени ее вспомнить. Я ей шепчу, что слышала слухи об ангелах, и смеюсь, когда вижу ее изменившийся взгляд. И нас обеих когда-то ждет ад, только она там хозяйка, а я ренегат.
Она одержима, а я одержима ею. И умею любить каждое из ее имен. Не Бог и не демон, имя ей – легион. А я лучшая из ее утех. Она не может меня отпустить, а я не могу их всех.