Она
читать дальше
Слишком тихо. Ритмичное тиканье часов лишь подчеркивает ночную немоту. Тонкие нити секунд, отмеряющих время. Тронь – разорвется. И безвременная бездна, плененная пустой ее груди, вырвется на свободу.
На пустынных улицах темно. Слишком темно для предрассветного часа. Луна не прячется, смея владеть небом. Луна – холодная. Как и та, что равнодушным взглядом скользит по серебристому диску.
Она стоит у окна, глядя в беззвездное небо и не обращая внимания, как заледенели ее руки. Ей всегда холодно, но стремления согреться почти не возникает. Ей нравится холод. Грудь вздымается слишком часто и глубоко. Ей не хватает воздуха.
Невыносимо хочется курить, но она не курит. Какая жалость. Бледное лицо отчетливо отражается в оконном стекле, и она переводит взгляд на себя. Не узнает. Отражение чужое и неприятное. Взгляд отстраненный, неживой. Мерзко.
______________________
Ледяная вода льется из крана, и она не одергивает руки, когда они начинают неметь от холода. Он пробирается по венам, несясь с кровью внутрь. Он расходится от ладоней, словно они пьют его вместе с водой. Он сглаживает контраст с внутренним холодом, глуша его мерзость. Не позволяя клекотать. Так становится легче.
Она возвращается в комнату, где по-прежнему темно.
Шорох где-то сзади напоминает, что она не одна. Он переворачивается на бок, кладя руку на пустующую сторону кровати, но не просыпается не найдя ту, с кем провел ночь. Еще один из многих. Еще один из многих, кто больше не окажется в ее постели.
Она не любит повторяться. Не запоминает их имен. Не целует на утро. Не готовит завтраки. Ее тело становится чужим пристанищем лишь на одну ночь. Рваные вздохи и искусанные губы. Чужой парфюм, остающийся на измятых простынях. И сменяющиеся лица.
Она отдает свое тело чужим ласкам, чтобы не думать о растущей пустоте. Она меняет любовников, пытаясь заглушить отчаянную тоску. Ни одни из них не способен восполнить то, что у нее когда-то забрали. То, что она сама отдала. И все же она ищет.
Ищет среди них забвения, не задумываясь, что медленно умирает внутри. И не расстраивается, когда кто-то зовет ее шлюхой. Она давно не живет, потому что пуста.
- Не уходи, - тихо шепчет новоиспеченный любовник, проснувшись, и наблюдая за тем, как она одевается. – Останься, – вторит он просьбе, придвигаясь в попытке поймать ее за руку.
Она лишь улыбается, отмечая еще одного мужчину, который думает, будто он исключение. Которое изменит ее жизнь, наполнит ее, как она позволяет заполнять себя ночью, срывая свое имя с чужих губ. Нет.
Она не останется.
Она не вернется.
Она.