[homealex90]

Ну, что, будем рисковать "по взрослому"
Пусть хоть где-то будет "это"

И все, что останется - мертвая память.


- За что ты меня так ненавидишь? – в карих глазах застыли упрек и непонимание. Она смотрит, почти не моргая, в ожидании ответа. Ее руки по-прежнему возмущенно вскинуты, будто она что-то держит.

Очередная странная перепалка после испорченного дубля вывела женщину из себя. В последнее время работать становится слишком сложно. Подобные ситуации выматывают, и Лана хочет знать причины.

Дженнифер застыла, пораженная вопросом. Он кажется диким, неуместным. Его звучание выбило ее из колеи. Она удивленно взирает на женщину, стоящую перед ней. Сомкнутые губы не позволяют ей устало выдохнуть. У Моррисон совершенно нет сил на выяснение отношений.

- У меня нет ненависти к тебе. – монотонно произносит она, - К сожалению, – последние слова звучат гораздо тише.
Джен уходит, не зная, что Лана все же услышала.
__________________________________________
Очень замерзли руки, и зябкая дрожь прошибает все тело, но она неподвижно сидит на широком подоконнике, даже не собираясь закрывать окно. Ей слишком не хватает свежего воздуха. Ночная тишина обволакивает мысли Дженнифер, награждая их звучанием. И хочется зажмуриться, зажать ладонями уши, но это не поможет. Можно жить иллюзией, что попытки сбежать от себя, спрятаться, будут оправданы, но это не так. Стоит ночи обнажить свою тишину и любое укрытие исчезает.

С некоторых пор Моррисон боится оставаться одна. В такое время она беззащитна перед самой собой. Собственные мысли и чувства слишком опасны. В такое время ей не скрыться от себя. Рядом с Себастьяном спокойно, с ним можно забыться, но лишь до тех пор, пока чувство вины не начнет давить, мешая дышать.

Он все понимает, он не смеет упрекать ее. Ему так же больно. Но он любит. И этого достаточно, чтобы принять все как есть.
Стекло отражает бледное лицо и уставший взгляд, упрямо всматривающийся в свое отражение. Не прошеная слеза оказывается каплями начавшегося дождя, который теперь мерно барабанит по окну, размывая отражение Джен.

Раздражение на саму себя растет, отдаваясь неприятным ощущением во всем теле. Она сама загоняет себя в угол. У нее нет права злиться на Лану, которая ничего не подозревает. У нее нет ни повода, ни обещаний. У нее нет ничего, кроме чувства, которое разъедает ее изнутри, ломая и подчиняя себе.

Ответственность за боль, с которой она срослась, которая оледенела в нутрии, лежит только на ней. Моррисон так долго сопротивлялась, врала себе, что все это всего лишь ошибочное наваждение, которое в скором времени закончится. Ведь это так не похоже на нее.

Но чувства только крепли, врываясь в сердце, впиваясь в него, круша все предубеждения. Они рушили привычный порядок, создавая новый. Порождая смятение.

Бесконечные съемки, вспышки фотокамер, вынужденная улыбка, скрывающая желание закричать от бессилия, от невозможности справиться с собой. Отчаянные попытки держаться как можно дальше от задорного блеска карих глаза, губ, сияющих искренней улыбкой. Не оказаться ближе, чем положено, ближе, чем она может выдержать. Страх поймать взгляд, обращенный к ней или услышать, как звук мягкого голоса о чем-то спрашивает.

Признаться себе, что она влюблена в Лану Паррию – признать поражение. Бороться – сгореть в разы быстрее. Собственные мысли стали слишком опасны, они разоряют, как и то, что таится в сердце, то, что растет и крепнет.

Она давно смирилась с тем, что любовь, смешавшись с болью, живет внутри, закрывая вход другим. Боль меняет Дженнифер, охлаждая сердце, истощая, забирая последние силы. И она срывается, не имея возможности контролировать себя.

Друзья отдаляются, не желая понимать перемен. Джен не винит их. И только Себастьян почти всегда рядом. Он прижимает ее к себе, когда она, снимая маску, позволяет слезам сорваться с глаз. Он успокаивающе шепчет ей о том, что все будет хорошо, когда она содрогается, беззвучно рыдая, потому что у нее не осталось сил терпеть. Дженнифер разорена собственными чувствами.

Окружающие, не желая знать истинных причин, за спиной осуждают ее поведение. А она лишь улыбается им, давая понять, что ее жизнь прекрасна, что внутри нет трещин…

Дженнифер ждет утра, которое подбирается все ближе. Сегодня возвращается Себастьян, и она ждет этой встречи. С ним можно быть собой.
_________________________________________________________

Темные очки скрывают тени под уставшими глазами. Сегодня гримерам придется быть усерднее, маскируя последствия бессонной ночи, которые стали проявляться слишком часто. На площадке уже привычно шумно и суетливо. Горячий латте без сахара, то самое, что сейчас необходимо.

Моррисон окидывает товарищей по площадке безучастным взглядом, когда видит Лану, о чем-то разговаривающую с Джошем. Они смеются и Джен невольно улыбается, наблюдая за ними. Ее отвлекает звонок мобильного. На экране высвечивается имя Стэна, и она облегченно выдыхает. Утром она так и не появился, а телефон мужчины был недоступен, поэтому Моррисон, не дождавшись, уехала на съемочную площадку.

Договорившись о встрече, Дженнифер отключает телефон, и некоторое время все еще наблюдает за Ланой, думая о том, что могла бы точно так же непринужденно общаться с ней. Ведь в начале съемок им удалось подружиться. И Моррисон берегла это, пытаясь приучить себя довольствоваться малым – просто иногда быть рядом. Вот только внутреннее состояние становилось контролировать все сложнее.

Она загнала себя в угол, не желая признавать природу своих чувств, которые давили, заставляли ощущать дискомфорт. Она загнала себя в угол, отчаянно уничтожая то, что никогда не получило бы ответа. Осторожные фразы, чтобы не выдать себя и короткие взгляды, приводящие к потере контроля. Хотелось как можно чаще быть рядом и в то же время избежать любого контакта. Замкнутый круг, выматывающий и отбирающий спокойствие.

Дженнифер окружена со всех сторон. Ей некуда бежать, попытки ожесточить свое сердце, выдрать любое живое чувство проваливаются, стирая грани между контролем и холодной жестокостью.

Пугающие метаморфозы и невозможность остановить все это – груз, ежедневно тяжелеющий и тянущий к земле, все ниже и ниже. Глупые мероприятия и постоянные фантазии фанатов, как издевательства над мечущимся сердцем и уставшим сознанием. Искристый взгляд карих глаз и легка улыбка – как приговор. Все это растет с каждым днем, мешая дышать и не оставляя шанса выбраться из руин души, сойти с пути саморазрушения.

Моррисон не успела ускользнуть, когда заметила приближающуюся Паррию. Женщина подходит, молча заглядывая в глаза, она явно собирается начать разговор, и сведенные брови создают едва заметную складку на лбу. Джен слишком напряжена, чтобы первой произнести хоть слово, хотя внутри ощущается четкое желание извиниться за вчерашнюю выходку. Ладони невольно сжимаются, и становится сложнее дышать. Но Лана берет инициативу на себя.

- Джен, я не знаю, что происходит, но это надо прекращать, – это звучит как самая обычная просьба человека, уставшего от вечных непонятных стычек и напряжения. – Мы же хорошо ладили, что изменилось?

Мориссон чувствует подкативший к горлу ком. Лана думает, она плохо относится к ней, а у нее даже нет возможности сказать, что это совсем не так, потому что ее поведение говорит об обратном.

- Дело не в тебе, – наглая ложь во имя спасения того малого, что осталось между ними, – прости, я буду стараться контролировать свои действия.

Она уходит как можно скорее, чтобы пока еще есть время побыть в тишине своего трейлера. Лане остается лишь недоуменно смотреть ей в след. В начале съемок они легко ладили. И ей бы хотелось вернуть ту легкость в их отношениях. Паррию интересовали перемены в своей коллеге, она многое слышала о ее состоянии. О том, что говорят ее друзья. Женщина и сама видела затаившуюся боль и улыбку, «носить» которую становилось все сложнее.

Лана вовсе не задумывается, почему все это ее волнует, но это так. Ей не все равно.

Оказавшись в своем трейлере, Джен закрывает дверь, сползая по ней вниз и закрывая лицо ладонями. Так хочется плакать, но слез почему-то совсем нет, только удушающее чувство внутри, пробирающееся к горлу и сковывающее его. Сдавленный хрип, срывающийся в тишину трейлера и сжатые до боли в пальцах кулаки.

Она чувствует себя беспомощной и отчаянное желание, чтобы Лана оказалась сейчас рядом, чтобы прижаться к ней и слушать биение сердце, разрывает внутренности, выворачивая их, давя. Разозлившись на себя за подобные чувства, Джен резко встает и сметает с рядом стоящего стола все, что на нем есть. Хрупкое стекло бокала тут же впивается в запястье, распарывая кожу. И только вид собственной крови, заставляет Моррисон взять себя в руки.

В дверь громко стучат, и блондинка вздрагивает от неожиданности, осознавая, что кто-то мог услышать шум. Дженнифер понимает, что должна открыть и, не успев перевязать рану, открывает дверь трейлера, пряча руку.

Единственное, о чем она успевает подумать перед тем, как к ней входят:

«Ну почему это должна быть именно ты?!»

- Что у тебя тут творится?! – голос Паррии срывается от негодования, а в глазах искреннее беспокойство. Женщина закрывает дверь, намереваясь, наконец, все выяснить.

Дженнифер пятится назад, неотрывно глядя на Лану. Она тяжело дышит, чувствуя, что если произнесет хоть слово, то сорвется. Джен выглядит, словно, загнанный зверь, ей некуда спрятаться, и эмоции, нещадно рвущиеся наружу, все сложнее удержать. Лицо Паррии сосредоточенно, она не ожидала увидеть Моррисон такой… беззащитной, на грани срыва.

Она медленно, приближается к Джен, отрезая ей путь к выходу. Лана не думает над тем, что делает, она действует по наитию, выставляя руку вперед, пытаясь коснуться руки Моррисон.

- Не надо… - умоляюще шепчет Джен, чуть качая головой. Серые глаза наполняются слезами, - Лана, пожалуйста… - имя жжет язык, такое нежное и звучное, и в то же время тяжелое и острое.

Мгновение, и Моррисон чувствует тепло объятий, крепких и успокаивающих. Она дрожит, впитывая в себя чужие прикосновения. Судорожные вдохи, наполняют легкие запахом чужих духов. Нежность шеи Паррии полностью принадлежит Дженнифер, уткнувшейся в нее носом и отчаянно сжимающей зубы, чтобы не коснуться ее губами.

Ладони Ланы выжигают успокаивающую нежность на спине блондинки. И Дженнифер, наконец, позволяет себе обвить талию Паррии руками. Они стоят так до тех пор, пока в трейлер снова не стучат. Пора идти на съемочную площадку.

Съемки закончились поздно. Дженнифер, стараясь избежать разговора с Ланой, поспешила уйти. Ее уже ждал Себастьян. Долгий поцелуй принес облегчение, позволяя расслабиться в сильных руках.

Они направляются к машине, когда Джен подворачивает ногу, роняя сумочку. Она замирает, когда содержимое вываливается на землю и Стэн поднимает упаковку таблеток. В его глазах тут же вспыхивает злость и обида.

- Ты же обещала…

Моррисон замерев, смотрит на мужчину, не желая защищаться. Ей нечего сказать в свое оправдание.

- Сколько еще ты будешь травить себя этой гадостью?! – возмущению в глоссе нет предела, и блондинка опасается, что кто-нибудь может их услышать. – Дженнифер, сколько еще это будет продолжаться? Боже, в кого ты превратилась?! Ты хоть знаешь, что о тебе говорят?! – Стэн повысил голос, было видно, что мужчина сорвался под натиском эмоций.

- От тебя прежней ничего не осталось! Она тебя уничтожила!

- Не смей ее впутывать! – наконец срывается блондинка, – это не ее вина! – она говорит очень низко, изо всех сил стараясь не закричать. Джен уже не думает о том, что кто-то может стать свидетелем этой ссоры. Она поддается своим эмоциям, как тогда в трейлере.

- Я так больше не могу, – уже тише произносит Себастьян.

-Моррисон устало закрывает глаза:

- Чего ты хочешь?

- Я хочу быть единственным, кто владеет твоим сердцем, я хочу чувствовать твое тепло. Но ты не можешь мне дать ничего из этого. Так нельзя любить, Джен. Должен быть предел. Я никогда не займу даже четверти того, что занимает она в твоей душе. Прости, я ухожу.

Он просто развернулся и ушел. Он оставил ее со всем этим один на один. Он выбил опору из-под ног. Он вбил последний гвоздь.
Лана же, которая слышала от слова до слова, наконец, поняла, в чем дело. Она не может подойти к Моррисон, чтобы предложить дружескую поддержку, потому что понимает – она не должна была этого слышать.

Дженнифер все еще стоит, видя перед собой глаза Стэна. Внутри словно залили цемент, и теперь он тяжелеет, превращая в камень все внутренности. Она осталась одна посреди пепелища. Последнее, что помогало ей держаться, исчезло вместе с Себастьяном.
___________________________________________________

Дни несутся с остервенелой скоростью. Мероприятия, съемки, интервью, бесчисленные поклонники. И Лана. Которая все теснее обосновывается в сердце.

Дженнифер читает сценарий, готовясь к новой сцене, когда ее окликает женский голос. Диана Агрон, спешащая к ней заставляет Моррисон раздраженно выдохнуть. Только ее здесь не хватало.

- Диана, какой сюрприз, – начинает Джен.

- Отпусти его! – сразу переходит к нападению девушка, останавливаясь и сверля Моррисон сердитым взглядом.

- Я его не держу, тебе известно это, – поджав губы, отвечает Джен, в ее голосе сплошное спокойствие, но пальцы нервно перебирают листы сценария.

- Он сам не свой после разрыва, тебе не кажется, что ты достаточно его помучила?!

На рассерженный крик Агрон собираются люди, работающие на площадке. Лана подходит ближе других, ловя взгляд серых глаз.
- Послушай, Диана, это не касается тебя. И будет гораздо лучше, если ты уйдешь.

- Оо, ты переживаешь о том, что подумают о тебе твои коллеги? Брось, – она зло усмехается, – всем и так известно насколько ты холодна и бесчувственна. Ты же не способна любить!

Внутри нарастает страшная истерика, но Моррисон сжимает ладони что есть силы, пытаясь держать маску спокойствия и равнодушия. Словно слова девушки ее вовсе не задевают.

- Если это все, что ты хотела мне сказать, то я пойду. У меня съемки, – на ее лице не дрогнул ни одни мускул, она проходит мимо, идя на встречу Лане.

- Да кто сотворил с тобой такое?! – Джен останавливается, чувствуя, как внутри происходит взрыв. Боль лавиной накрывает все существо блондинки. Все маски спадают разом, обнажая все чувства. Она не контролируя себя, поднимает глаза на Лану, чье тело прошибает дрожь, от того, что таится в этом взгляде. – Хотя зачем я спрашиваю, если знаю ответ. Вот только мне интересно, ты и Паррию так изводишь?

Все рушится в один момент. Слова, разоблачившие ее перед всеми, звоном отдаются в ушах, и она еще раз глянув на шокированную Лану, быстрым шагом спешит прочь.
_________________________________________________
Лана впускает Дженнифер в дом, закрывая за ней дверь. Сидя в гостиной, и глядя друг на друга, они некоторое время молчат, но Паррия прерывает гнетущую тишину:

- Давно?

- Достаточно.

- Прости…

- Не стоит, - Джен усмехается, болтая вино в бокале, она на удивление спокойна, но ей все отчаяннее хочется уйти. Она не хочет говорить и злится на себя, что не отказала Лане, когда та позвонила. – Это была плохая идея, – она резко встает, ставя бокал на стол.

У дверей Лана останавливает Моррисон, беря ту за запястье. Прикосновение обжигает кожу, а сердце отбивает боль. Она не думает в тот момент, когда мягко касается губ Ланы. Она не думает, когда ее язык скользит вдоль нижней губы, она теряет себя, когда Лана отвечает, перед тем как остановиться.

Они стоят, прижавшись лбами, друг к другу. Руки Дженнифер на талии Паррии. А губы все еще помнят поцелуй.

- Я никогда не смогу принадлежать тебе, - шепчет Лана, закрывая глаза.

- Я знаю.

Она уходит, слыша, как закрывается за ней дверь. Дженнифер медленно идет, улыбаясь. В этой улыбке отражается разбитое сердце и разодранная душа. В этой улыбке нет счастья. В этой улыбке сплошная пустота.

Женщина, бредущая по ночному городу, мертва. Женщина, бредущая по ночному городу, больше ничего не чувствует. Но она все еще помнит тепло поцелуя.